3 сентября 2016 года Сергею Довлатову исполнилось бы 75 лет. Режиссер Алексей Герман-младший снимает картину о выдающемся писателе. Съемки проекта проходили с февраля по июнь 2016 в Петербурге и окрестностях. Сейчас будущий фильм находится в периоде пост-продакшн. Зрители смогут увидеть картину осенью 2017 года.

В канун юбилея писателя съемочная группа впервые официально раскрывают одну из главных интриг, связанных с будущим фильмом, и объявила имя исполнителя главной роли, им стал сербский актер Милан Марич. Поиски актера на главную роль длились более 9 месяцев, в результате Алексей Герман остановил свой выбор на Милане Мариче. Режиссер отметил красоту и обаяние артиста – качества, роднящие его с Довлатовым, а вместе с тем сочетание в актере ранимости и мужественности, азарта и внутренней боли, силы и слабости.

Как отмечает сам Марич, он не хотел делать имитацию Довлатова. Актёр решил погрузить себя в то эмоциональное состояние, в котором, как ему казалось, находился сам Довлатов, и попытаться представить и пережить все дилеммы и страхи, переживаемые, писателя. В итоге Марич проделал колоссальную работу и, по словам членов съемочной группы, за четыре месяца съемок прошел путь перерождения, полностью погрузившись в атмосферу начала 70-х годов XX века.

МИЛАН МАРИЧ о съемках в фильме «Довлатов»:

— Знали ли вы о Довлатове до съемок фильма? Насколько вам было интересно сыграть российского писателя?

— О Довлатове я раньше не знал. Вообще, играть писателя – само по себе уже огромный вызов, а тем более, если играть литератора из страны, подарившей такую плеяду писателей, оказавших влияние на всю мировую литературу, из страны, имеющей такую культурную традицию.

О жизни Довлатова я больше всего узнал из его книг, книг его современников, книг, в которых о нем рассказывается. Это была своеобразная база, начало. Мне хотелось увидеть, каким образом он «фильтровал» все то, что находилось у него внутри. С другой стороны, я понимал, что такой режиссер, как Герман, даже снимая биографический фильм, совершенно не хочет подчинить его общему мнению, сложившемуся о Довлатове, но хочет попытаться как можно глубже исследовать проблематику и найти ответ на вопрос, что же все-таки кроется за «мифом о Довлатове».

Одно могу сказать с уверенностью: чего я точно не хотел, так это делать какую бы то ни было имитацию Довлатова – это было бы обречено на провал, поскольку каждый, кто читал Довлатова, составил о нем свое собственное представление. Единственное, что я мог – это погрузить себя в то эмоциональное состояние, в котором, как я думаю, он находился, и как можно искреннее представить все эти его дилеммы, страхи, неуверенность.

— Когда вы прочли сценарий, что вас заинтересовало в вашем персонаже в первую очередь? Изменилось ли его видение с течением времени? Поняли ли вы, что за человек был Довлатов?

— Когда я прочитал сценарий, то самым захватывающим показалось то, что я присутствую в каждой сцене. (Шучу). По сути, меня больше заинтересовало то, как все это связать воедино и не выглядеть банальным, как умело избежать общих мест. В этом мне помог Герман, просто между нами очень быстро установилось доверие, и мы оба понимали, что хотим сделать фильм, которого Довлатов заслуживает. Так что мы, без жалости к себе и прикрытия, приступили к расшифровке того, что нам предлагал сценарий – а он мог предложить многое.

Собственно, основным вопросом было, что же именно зашифровал Довлатов в своих книгах, что он хотел скрыть за юмором и цинизмом.

Каждый, кто хотя бы немного знаком с фактами из его (Довлатова) жизни, знает, что ответ на вопрос, каким он был человеком, требует времени, дней и дней разговоров. Но и даже после этого ответ останется неизвестным.

— Мир начала 70-х годов в Советском Союзе от вас так же далек, как мир 19 века? Или вы находили какие-то точки соприкосновения, что-то близкое для себя?

— Есть нечто роковое в мире, что объединяет все эпохи, а именно – в каждую эпоху существуют люди, видящие дальше своего времени, и, как правило, такие личности всегда мешали власти и окружению, воспринимавшим жизнь так, как удобно им. Единственное, что менялось, это методология преследования. В XIX веке ты оказывался на виселице, а сегодня достаточно просто дискредитировать человека в «желтой» прессе. Такие люди всегда были неудобны для правящих верхов, потому что разоблачали их.

— Сталкивались ли вы на съемках с людьми, которые были знакомы с Довлатовым?

— Да, было интересно слушать, каким люди видят Довлатова, и как они восприняли только то, что он сам им предлагал: улыбку и шутку. И, может быть, хорошо, что это именно так.

— О чем вы хотели рассказать в этом фильме?

— Я хотел понять, откуда появляется сила для следующего «Иду дальше!», откуда вообще силы в тех условиях продолжать идти дальше. Я хотел его понять.

— Легко ли было найти общий язык с интернациональной съемочной группой?

— Да, потому что у нас была общая цель. И потому что мы поставили себе на службу идею. А идея заключалась в том, чтобы создать как можно более искренний фильм. Чтобы избежать компромиссов, и чтобы от этой идеи не отказаться. Если я в чем и уверен, так это в том, что над этим фильмом работала команда людей с открытым сердцем, команда во главе с Германом. Благодаря ему, и поддержке его супруги Елены, в очень трудные для меня моменты мне удавалось идти дальше.

Надеюсь, нам всем это удалось.

— Что вы скажете о методах работы Алексея Германа-мл. и художника Елены Окопной?

— Это два разных, сильных художественных мира, дополняющие друг друга. Самоотдача и самопожертвование на грани физических возможностей, и все это ради фильма. Я не уверен, что они сами до конца осознают, сколько они всего сделали, при этом не обманывая и не позволяя поблажек ни себе, ни другим.

О поиске актеров:

Одним из самых сложных моментов в работе над картиной был подбор актерской команды. «Сможет ли актер передать ту харизму, что была у Сергея Довлатова?», - это ожидание администратора самой крупной довлатовской группы в соцсети выражает общее настроение поклонников писателя. Поэтому поиск актера на роль Довлатова был кропотлив, длился 9 месяцев, и география не ограничивалась Россией. «Искали долго и мучительно, - вспоминает Алексей Герман-мл. - Проблема нашего кастинга заключалась и в том, что Довлатов был, с одной стороны, очень красив и обаятелен, а с другой был очень нежным и сложно устроенным человеком. Кроме экстерьера нам нужно было сочетание в актере ранимости и мужественности, азарта и внутренней боли, силы и слабости. Наконец, выбрали сербского актера Милана Марича…». Для кастинга, который проходил на киностудии «Ленфильм», Милан подготовил пять сцен, причем по идее Алексея Германа-мл. Марич говорил на сербском языке, а подыгрывающие ему коллеги – на русском. «Это чтобы я не чувствовал себя слишком комфортно, - замечает актер, - Кастинг продолжался 10 часов, и единственное, что я сейчас отчетливо помню – смешанные чувства и эмоции из-за того, что я прохожу пробы у человека, чьи фильмы я прежде смотрел, и страх того, что я еще не дорос до работы с таким режиссером. Все было как-то немного сказочно и нереально». По словам продюсера Андрея Савельева, актер, известный у себя на родине, любимец публики, на съемках «Довлатова» прошел путь перерождения. За четыре месяца почти ежедневных съемок он так вжился в образ Довлатова и так погрузился в атмосферу начала 70-х годов 20 века, что чувствовал себя неуютно в современной одежде и в современных интерьерах. «Довлатовское черное пальто, портфельчик, с которым он практически не расставался на съемочной площадке – все это стало для Милана родным», - замечает продюсер картины.

Когда фильм выйдет в прокат, наверняка, будет много «за» и «против» Довлатова, каким его увидел Алексей Герман-мл. Режиссер к этому готов – у каждого свой Довлатов. Сам Герман-мл. увидел Довлатова очень большим и очень чувствующим, нежным человеком, который больше всего на свете хотел быть писателем. «Каким получился Сергей Донатович у нас? – замечает Герман, – Наверное, не таким, каким он был на самом деле. Но ведь мы и не претендовали на документальность. Мы просто пытались заняться чувственным исследованием его внешнего и внутреннего мира, поймать то, что было у него исключительным – вот это сочетание мужского начала и ранимости».

На роль друга Довлатова, несостоявшегося художника, который занялся фарцой, Алексей Герман-мл. пригласил Данилу Козловского. В свое время именно Герман открыл для большого кино имя этого актера. Как говорит режиссер: «Дане пора переходить в другое качество, он засиделся в фильмах, где недостаточно используют его способности».

Яркую, по-своему драматическую роль метростроевца-поэта, пишущего, как говорит Довлатов, «прекрасные, печальные, точные, про нас, про меня, стихи», получил Антон Шагин. Слово актеру: «Кузнецов – это не конкретная историческая личность, это собирательный образ поэта того времени. Взаимоотношения Довлатова и Кузнецова отражают время, в котором они познакомились и живут. Время и желание писать, стремление выразить свои чувства, мысли, беспокойство, сформулировать их. Они оба стремятся выразить словом эпоху, в которую им выпало жить. Замечу еще, что для меня большая честь, что Алексей Алексеевич взял в свой фильм мои стихи. Кузнецов читает стихи, которые написал актер Антон Шагин, и этот симбиоз меня, безусловно, радует и роднит с этим персонажем».

Актерская команда получилась интернациональной – кроме Милана Марича, Данилы Козловского и Антона Шагина, в картине снялись Елена Лядова, Светлана Ходченкова, Петр Гасовский, Мария Ярвенхельми, Хелена Суецкая. Маму Довлатова сыграла армянская актриса Тамара Оганесян (вдова Фрунзика Мкртчяна), а Бродского – Артур Бесчастных. Кстати, этот молодой московский актер уже попробовал себя в роли «нашего рыжего» (выражение Ахматовой) в сериале «Таинственная страсть» по роману Василия Аксенова. Любопытно, что из довлатовского окружения, кроме Бродского, остальные образы – собирательные. Из реальных исторических персонажей зрители также увидят Леонида Ильича Брежнева – как персонажа одного из снов главного героя.

Алексей Герман-мл. – перфекционист не только в подборе актеров на главные роли. Он сам отбирал и массовку. Режиссер искал не столько «советские» типажи, сколько просто интересные, сложные лица. В итоге попадание получилось стопроцентным. Например, когда снимали на Балтийском заводе в толпе людей, занятых в массовке, невозможно было понять, где актеры, а где – рабочие завода. «Самое интересное, что иногда мы даже не знаем – снимают нас или нет, – делился своими впечатлениями один из актеров массовки, – Мы просто живем своей жизнью, вот, пьем молоко, треплемся о том-о сем, шутим. Алексей Герман никаких замечаний и поправок нам не делает – мы и уверены, что в объективе не мы, а кто-то другой. И я понял, что именно так режиссер и добивается естественности». На эту естественность «купился» и продюсер картины Максим Ложевский. «Для одного из эпизодов на пустыре рядом с воинской частью построили тюремный лагерь, - рассказывает продюсер Андрей Савельев, - Все было, как полагается: деревянный мост, вышка, охрана, овчарки, автоматы. И вот приехал Максим Ложевский. Оглядевшись, он удивился: «Кто же вас на зону пустил снимать?». Немало пришлось приложить сил, чтобы доказать, что здесь до нас было лишь болото. “Ну, хорошо, а зэков-то вы откуда пригнали?”, – не успокаивался Максим. В то, что это самые обычные люди с улицы, он поверил с трудом…».