Как известно, бывших спортсменов не бывает. Александр Жулин – советский и российский фигурист, бронзовый (вместе с Майей Усовой) призер Олимпийских игр 1992 года в танцах на льду, серебряный призер Игр 1994 года, Чемпион мира, Европы и СССР. В настоящее время – тренер по фигурному катанию. 

Завершив спортивную карьеру, Александр продолжает поддерживать прекрасную физическую форму, регулярно играет в футбол. Мы встретились с ним в «Лужниках» после очередной игры и поговорили о его пути в спорте, тренерской работе, жизненных предпочтениях, семье и любимых дочках. Первый вопрос, конечно, о впечатлениях от только что закончившейся Олимпиады в Пекине.

Александр, позвольте поздравить Вас с блестящим выступлением Вашей танцевальной пары Виктория Синицина– Никита Кацалапов. Какие впечатления от Олимпиады?

– Вся эта история с масками, все эти ограничения настолько достали…Жили мы не в деревне, а в отеле. До катка добирались полтора часа. Ощущения не очень, особенно после того, как случился этот скандал с допингом. Не могли дождаться, когда вернемся в Москву. Плюс еда, честно говоря, не очень: есть можно было только пиццу и макароны. Атмосфера на Играх стала не та, что раньше. Американцы и не только косятся – очень политизированная история. У меня пара украинская катается, я их тренирую.

И как?

– Нормально. Ребята приезжают из Харькова. Хорошая пара, но им запретили общаться с нашими спортсменами. Я понимаю, настолько это глупо. Раньше даже войны прекращались во время Олимпийских игр. А сейчас при помощи Олимпиады еще больше раздувают политические скандалы. Все это очень сильно надоело. Поэтому ощущения такие: слава богу, что хорошие места заняли, я доволен, ребята откатались замечательно. Особенно – в личных, в команднике были шероховатости.

Сказалась усталость из-за того, что катали две программы?

– Это абсолютно все равно. В танцах нет такой усталости, как в парах илив одиночке: там надо отдыхать побольше. А для нас прокатать программу и восстановиться за день-два – нормально. Мы сразу знали, что будем катать четыре программы. Я с ребятами переговорил, они сказали, что без проблем.

История с Камилой Валиевой просто ужасна.

– Камилу психологически изнасиловали. Семь часов она сидела и все это слушала. Я представляю, каково пережить такое в 15 лет. Да еще и некоторые спортсмены стали оказывать давление, раньше были друзьями, а теперь отвернулись, сказали, что не хотят не только с ней общаться, но даже и находиться на одном льду.

Но ведь известно, что препарат, найденный у Камилы, не оказывает никакого влияния на качество катания.

– Американская сторона делала так, что эти совершенно бредовые препараты, такие как мельдоний и тот, что нашли у Камилы, значатся в четвертой, самой опасной, графе. Для меня это полный бред. Мне бы хотелось, чтобы ВАДА встретилась с МОКом, чтобы были вовлечены представители разных стран. Ну не могут же американцы, итальянцы и канадцы решать за всех! Честно говоря, поднадоело уже выступать без флага, гимна, без всего. Бедная Камила! Человек выучил два великолепных четверных прыжка, прыгает тройной аксель практически с закрытыми глазами! Я видел, как она тренируется. Какой тут допинг, она просто со льда не вылезает и дикие нагрузки выдерживает. Я бы, наоборот, ратовал за то, чтобы поддерживать молодых спортсменов, давать им препараты для бесперебойной работы сердечной мышцы. У меня самого была сердечная аритмия, когда я профессионально занимался спортом. Она прекратилась, когда я перешел на тренерскую работу, потому что нагрузки прекратились.  Так что сердце нужно поддерживать, а то я бы мог умереть, например. Но мне повезло: я живой и даю вам интервью. А вообще-то каждый год только в России по пять-шесть случаев, когда фигуристы, хоккеисты, лыжники на тренировках просто падают и умирают. Сердца спортсменов надо поддерживать.

А как выходят из положения в других странах?

– Американцы сделали очень хитро. Препараты с теми же действующими веществами они назвали по-другому, и их просто нет в списках. Я слышал, американцы нам предлагали некоторые препараты, которые стояли в 4 раза дороже, чем российские аналоги. Мы отказались, и они тут же внесли их в запрещенный список.

Этери Георгиевна воспитывает феноменальных фигуристов. Это тренер, который уже три Олимпиады выигрывает. Никто и близко не может подойти к ее спортсменам, и я понимаю, что еще две-три Олимпиады не сможет. Поэтому, что им остается делать – накладывать санкции и душить, душить, душить. Не понимаю только, почему мы всем поперек горла стоим?

Саша Трусова очень расстроилась из-за серебра. Вы понимаете ее чувства? Вы же были в подобной ситуации.

– Мне тогда уже было тридцать лет, и я четко понимал, что пара, которая выиграла, была «быстрее, выше, сильнее». Да, мне было обидно, мы были в каких-то компонентах лучше, но я никогда и нигде не говорил, что решение судей было несправедливо (на Олимпиаде 1994 года в Лиллехаммере танцевальная пара Майя Усова – Александр Жулин завоевала серебро, уступив золото Оксане Грищук и Евгению Платову – Прим. авт.). Я разумный человек и понимаю, что у той пары можно найти много положительных качеств…

А Саша Трусова просто очень молодая. Она шла к этой медали, понимая, что через четыре года у нее может не сложиться. И плюс ко всему, она свято верила в свои пять четверных, а это мужской набор. Она получила 108 баллов за технику, и, казалось бы, что уже все, но вмешалась вторая оценка.  Саша должна пересмотреть свою программу и понять, что между прыжками она просто носится по льду… Анина программа (Анна Щербакова стала Олимпийской чемпионкой, опередив Александру Трусову по сумме баллов  –Прим. авт.)более насыщена, витиевата – это надо признать. Сила человека как раз в этом и заключается, чтобы признавать свои ошибки, смотреться в зеркало почаще.  Так что здесь я с Сашей не согласен. На мой взгляд, самое разумное – сделать правильные выводы. Я считаю, она очень прибавила в этом году, особенно мне нравится ее короткая программа, она просто потрясающая. В произвольной же Саша хотела сделать такой набор, чтобы к ней и близко никто не подошел. Это, безусловно, вызывает уважение, она настоящий рекордсмен, но нужно еще поработать над второй оценкой.

Впереди Чемпионат мира, какие планы у Ваших спортсменов?

– Пока не знаю. Сейчас будет Кубок Первого канала, замечательный турнир, в котором будут участвовать все звезды. А потом мы с Викой и Никитой сядем и решим, стоит ли нам ехать на чемпионат? Во-первых, он во Франции, что не сулит нам ничего хорошего (главные соперники Виктории Синициной и Никиты Кацалапова – французы Габриэлла Пападакис и Гийом Сизерон – Прим. авт.), а во-вторых, обсудим с ребятами, настолько это нам нужно.

Вы написали открытое письмо президенту МОК Томасу Баху…

– Бах – типичный циник, я просто не выдержал и написал ему открытое письмо, потому что меня переполняли эмоции. Он же издевался, кричал: «Я не допущу», – а потом вдруг стал таким агнцом. Якобы он так переживал за Камилу (Камила Валиева неудачно выступила в произвольной программе – Прим. авт.), а Этери так холодно ее встретила! Какое жестокое обращение с ребенком! Куда он лезет вообще? Этери сделала все абсолютно правильно с точки зрения психологии. Если бы она кинулась Камилу утешать, та бы разрыдалась, да они обе бы разрыдались. А Этери показала себя совершенно нормальным человеком и требовательным тренером, показав спортсменке, что видит в ней перспективу: «Через четыре года ты им всем покажешь!». Я знаю, что Этери абсолютно не жестокий человек, она жесткий тренер, это так, но тренер и должен быть таким.

Тренер должен быть хорошим психологом?

– Безусловно, иначе как построить отношения с учениками? Роман Костомаров и Никита Кацалапов– совершенные антиподы. Роман, конечно, любил похвалу, но Никита от нее просто расцветает! Он прямо так и говорит: «Вы меня хвалите и говорите, что я катался лучше всех». У него непростой характер, он сильно подвержен влиянию настроения. Он мне дико напоминает меня самого, я хуже, чем он, в два раза. Но у меня вовремя проявилось понимание, что я мужчина в паре. И Никита это тоже понял. С партнершами не надо соревноваться, их надо преподносить. Тогда ты как мужик вырастаешь в тысячу раз на льду. Уметь показать партнершу – это большой дар. Я подписал ему книгу такими словами: «Наверное, самому трудному и самому любимому своему ученику».

А Рома другой. Ему я мог сказать: «Ты так ужасно катался на тренировке, что вечером на лед можешь вообще не выходить!» После этого он выходит и всех «разрывает» – соперников, партнершу, меня. И это работало очень сильно, вот такой человек, такой характер.

Они с Татьяной Навкой, наверное, в этом похожи?

– Если они ругались, то это занимало от силы минут пятнадцать. Они видели цель и понимали, что прийти к ней можно только вдвоем, и не копили обиды. Таня с Ромой оба лидеры, и иногда сложно понять, кто из них сегодня лидирует. И я всегда крутился между ними, как уж на сковородке. А так как мы с Таней были мужем и женой, то приходилось чаще принимать сторону Ромы, за что Таня на меня сильно обижалась. Но главное – результат.

А как вы составляете пары: совместимость, характеры – это видно изначально?

– Составить пару вообще непросто: мало хороших партнеров и партнерш. Раньше выбор был больше, не знаю, с чем это связано. У меня сейчас есть просто роскошный мальчик, но очень сложно найти ему партнершу. Не то чтобы по совместимости, а хотя бы по параметрам. Я вот считаю, что у Вики с Никитой (Синицина и Кацалапов – Прим. авт.) практически идеальные пропорции, у Степановой и Букина та же история. Желательно, чтобы оба были красивые. Так что, что касаемо подбора партнеров – тут не до жиру: хоть бы он был высокий, и она подходила ему по параметрам, чтобы скольжение было. Я бы вообще все упростил. Если ты хочешь поменять страну, должен пройти год «карантина» – не кататься. И в силу того, что мало стало парного катания и танцев не так много хороших, я бы упростил эту линию поведения. Ну хочет человек кататься за другую страну – пусть катается.

Все Ваши жены были фигуристками...

– Да, и я не жалею ни об одной (Александр Жулин был женат три раза. Первая жена – Майя Усова, в паре с которой он добился всех своих спортивных успехов, вторая – Татьяна Навка, в этом браке родилась дочь Александра, третья – Наталья Михайлова, уже Жулина,  с которой он воспитывает двух дочек Екатерину и Елену – Прим. авт.). Никогда не пробовал жениться на гимнастке (Улыбается – Прим. авт.). Фигуристки, танцовщицы – это красота. И это заставляет тебя все время быть молодым. Я до сих пор думаю, что мне 28-30 лет, а потом, когда играю в футбол, понимаю, что мысль часто опережает телодвижения.

А на коньках катаетесь?

– Мне кататься легче, чем ходить. Но если пытаюсь что-то показать в «полную ногу», мысль опять же опережает телодвижения. Хотя мне кажется, что я хорошо показываю…Но это не так важно, тренер должен уметь «показывать на пальцах». И совершенно не обязательно для этого надевать коньки.

Ваши личные соревнования и соревнования учеников – это разные эмоции?

– Когда ты катаешься сам, отвечаешь только за себя и за свою партнершу. Выходишь на лед, заиграла музыка, и движения становятся просто автоматические. На соревнованиях у меня пропадало волнение, я слушал музыку и катался, а зрители мне только помогали. А сейчас ты ребят выпустил, сказал: «Ну с Богом!». И четыре минуты стоишь, трясешься, пытаешься вместе с ними «проходить» программу. Не знаю почему, но я очень спокойно стоял в личном первенстве и на короткой программе, и на произвольной, а на командном – чуть с ума не сошел.

Почему?

– Думаю, очень сильно переживал за то, что это «командник». Вы представляете, что сейчас творится с Эдуардом Латыповым, который в эстафете совершил пять промахов? Я уверен, он сам себя чуть не «съел». Ребята, конечно, подошли, его поддержали, но в каждого из них в голове наверняка было: «Ну что ж ты, Эдик?».

Кто из спортсменов оказал на Вас наибольшее влияние?

– Больше всех мне нравился Игорь Бобрин, я поражался, как его любят женщины. Меня потрясало, что он катал по пять-семь номеров на показательных выступлениях. Раньше это было настоящее искусство, номера ставили интересные. Сейчас же показательные выступления превратились в фарс, потому что все просто переделывают старые программы. На новые просто нет времени: очень усложнилась техническая сторона, и мы много работаем над техникой. Хорошо, если успеваешь поставить что-то интересное. Я вот Севару  ребятам поставил, и блюз они катают уже третий год. Это же отдельный вид искусства! Я даже предлагал сделать чемпионат страны по показательным номерам, как это было раньше. Турнир назывался «Калинка», он был юниорским, но люди смотрели с удовольствием. Это были такие маленькие шедевры на льду. Было бы здорово вместо показательных выступлений проводить чемпионат мира по показательным номерам с теми же призовыми. Девочка соревнуется с парнем, спортивная пара – с танцевальной. Мне кажется, зрелищность от этого только бы выиграла.

Что Вам больше по душе: тренерская работа или постановка шоу?

– Для меня очень важна спортивная составляющая, когда есть борьба, есть результат. Особенно я люблю бороться за тройку на чемпионатах Европы, мира и Олимпийских играх. Это вообще другие ощущения. Шоу, конечно, великолепно, я Тане (Татьяне Навке – Прим. авт.) помогаю с «Русланом и Людмилой». Потрясающее шоу, хорошая работа, мне нравится. Но шоу – это шоу, а здесь – спорт, адреналин, думаешь, почему я получил второй уровень, что нужно сделать, чтобы получить четвертый? Это совсем другие эмоции, особенно на Олимпиаде!

Давайте поговорим о Вашей семье. Родители гордились Вашими успехами?

– Конечно, гордились. Папа любил спорт, он был мастером спорта по лыжам. Он следил за моими спортивными, а потом и тренерскими успехами. И никогда меня не ругал. Все его замечания были конструктивны.

Вы папин сын?

– Однозначно, не в обиду маме будет сказано. И сейчас мне нравится, что моей дочке Кате, ей 9 лет, хочется со мной общаться. Я стремлюсь быть для нее интересным человеком, таким, каким для меня был мой отец. Папа был уникальным человеком. Четко по схеме в определенном возрасте водил меня в театры. Мы с ним посмотрели и «Синюю птицу», и «Пеппи длинный чулок». Алексина я прочитал именно в том возрасте, в каком надо, и Юрия Сотника тоже. Как сейчас помню, он все эти книги брал, приносил и я читал. Ну и, конечно, кроссворды. Я из Королева ездил на тренировки в Москву, и с собой у меня всегда было два-три кроссворда. Те же кроссворды в «Московской правде» я разгадывал практически полностью, оставалось одно-два слова. Я кроссворды и все, что развивает память, до сих пор люблю. А еще папа играл со мной в шахматы. Когда он выигрывал, для меня это было трагедией. Папа знал это и очень грамотно поддавался. Я понимал, что он поддается, и мне это нравилось, я четко понимал, что папа меня любит. И сейчас, когда я поддаюсь дочери, она в восхищении.

В семье Ваших родителей основные решения принимал папа.  В своей семье Вы придерживаетесь тех же принципов?

– С Майей (Усова, первая жена Жулина – Прим. авт.) мы были молодые, много ругались на пустом месте – если кто-то что-то не мог доказать, просто ругались. Таня (Навка, вторая жена Жулина – Прим. авт.) сначала была тише воды, ниже травы – такой ангелочек. А потом украинские корни взяли свое – мне очень нравилось, что она все делала: покупала билеты, договаривалась о бизнес-классе… Она такая – с мужским характером. А Наташа совершенно другой человек: она все на меня переложила и хвалит, чтобы я ни сделал. И я, конечно, расту в своих глазах. Из трех этих моделей поведения нынешняяменя полностью устраивает. Хотя, если честно, мне уже не 28 лет, и я уже устал за все быть ответственным.

Ваша мама придерживалась той же политики?

– Мама – святой человек, я таких людей больше не встречал. Чтобы это понять, нужно с ней познакомиться. Скромнейший человек, сядет, глазки в пол, лишний раз ничего не возьмет со стола, чтобы никто ничего не подумал.

Татьяна Навка в одном из интервью сказала, что очень благодарна Вам за то, что Вы всегда поддерживаете ее в вопросах воспитания дочери…

– Я считаю, что ни в коем случае нельзя «дербанить» ребенка. Нужно делать все наоборот: сесть с женой, все проговорить, и ребенок не должен этого слышать. Во всяком случае, к этому надо стремиться, иначе дети страдают. Я не люблю негативные эмоции и стараюсь их избегать.

Вы часто хвалите своих детей?

– Они у меня купаются в любви. Я добрый очень. Поскольку я папа достаточно возрастной, я всегда «пряник» и сильно их балую.

Вы добрый папа, а мама у Ваших дочек строгая?

– Нет, мама тоже балует. Мы им объясняем, что родители у них золотые, поэтому они должны вести себя соответственно. Какие-то вещи можно и нужно объяснять без крика.

Но иногда все же приходится повышать голос?

– Я ругаюсь только конструктивно и только по делу. Я так же и на спортсменов своих, если ругаюсь, то один раз и навсегда. Не бывает трепетных Олимпийских чемпионов. Главное, чтобы они не сели на шею и ножки не свесили. В общении с учениками нельзя допускать панибратства, они меня зовут «шеф».

А своих дочек учите кататься на коньках?

– Пытался, но нет. У нас никто на конькахне катается. Катя –чемпионка России по латине в своем возрасте. Она здорово танцует, и партнер, мальчишка из Звездного Городка, у нее потрясающий. Мама тоже взялась за это дело. Моя жена Наташа –серебряный призер Чемпионата мира среди юниоров, она очень здорово каталась. Но сейчас она даже не «включает» фигурное катание, а бальные танцы для нее – это все. Выступает, смотрит все турниры, три уже выиграла. Я безумно рад за Наташу, что у нее, кроме детей, появилась еще какая-то занятость. Она может танцевать 24 часа в сутки, это ее история. Я считаю, что нельзя запирать женщину дома: ее это убивает.

А Вы можете посидеть с детьми?

–Как-то я остался с дочками один, без няни, и они мне вынесли весь мозг. Когда вернулась Наташа, мне показалось, что пришла мать Тереза. Я упал на колени, обнял ее и попросил больше никогда и никуда не уходить.

Как вы отдыхаете?

– Сейчас никак. У нас присмотрен домик в Италии на острове Альбарелла. Мы ездили туда пять лет подряд. И вот лежит депозит, а мы из-за ковида третий год не можем выехать. Для нас важно, чтобы было море. После Чемпионата России мы рванули в Дубаи, еще застали там немножко солнышка и теплых денечков.

Любите пляжный отдых?

– Предпочитаю активный. Мы с вами записываемся в «Лужниках», где я отыграл полтора часа в футбол. Два раза в неделю футбол, плечо заживет – еще и теннис добавлю. Меня прельщает все игровое. Например, мне скучно бегать по беговой дорожке, сколько себя заставлял – никак. А вот на поле ради гола, ради защиты – с удовольствием. Я - игровик. Футбол, хоккей, гольф, теннис, дартс – что угодно, где есть игровой элемент.

Вы самодостаточный человек? Если нужно принять непростое решение, будете с кем-то советоваться?

– Просто один на один с собой останусь, ни с кем советоваться не буду. Ну, может быть, когда приму все решения – посоветуюсь с женой, но ее мнение уже не будет играть совершенно никакой роли. Потому что я все решения уже принял, но на всякий случай посоветуюсь, вдруг какая-то умная мысль проскочит. Я часто прислушиваюсь к своему тренерскому штабу, я их всех люблю за то, что они передо мной не лебезят.

Вы демократичный руководитель?

– Абсолютно. У меня никогда не было короны на голове, а если она даже и появляется, я ее легко снимаю.

А критику воспринимаете?

– Еще как. Читаю всех этих хейтеров для того, чтобы разозлиться и сделать еще лучше.

И последний вопрос. Александр, о чем Вам мечтается?

– Мне хотелось бы, чтобы мои дети увидели, что такое жить без масок и путешествовать по миру. Ну и самое главное, чтобы не было войны (интервью записывалось до начала спецоперации России в Украине – Прим. авт.). Я действительно не понимаю, почему мы не можем жить в мире. Я вот всех люблю, а у меня в жизни так складывается, что тренировал турецкую пару – сбили самолет, украинскую – начался Майдан. Конечно, развязать войну очень выгодно, это огромные деньги, но я этих людей искренне не понимаю. Почему нельзя жить мирно, ездить друг к другу в гости, изучая страны и культуры? Вот это очень раздражает. Хотелось бы, чтобы все жили в мире и согласии.

Особая благодарность Евгении Дашкевич CELEBRITY BOOKING GROUP за организацию интервью.

Вела беседу Светлана Юрьева.

Фото Владимир Сабадаш.