«1917» – главное военное полотно 2019 года от режиссёра Сэма Мендеса, считающего своей основной задачей не столько показать грандиозные боевые действия Первой мировой войны, сколько продемонстрировать мировую трагедию глазами её участников. В фундаменте фильма лежат исключительно гуманистические идеалы, завёрнутые в серую, объективную обёртку, рассказывающую про один страшный день из жизни двух молодых солдат. «1917» работает больше как антивоенное, нежели чем круто сваренное ура-патриотическое-военное кино о героях, доблести и чести. Сценарий Сэма Мендеса и Кристи Уилсон-Кернс выстроен вокруг неприязни к войне и огромного сожаления и уважения всем участникам Первой мировой войны, ради предотвращения которой молодые солдаты умирали миллионами в Европе. 

Здесь нет хороших или же плохих – есть люди, сломленные, напуганные, жестокие люди со своей правдой и идеологией. Сама завязка сюжета ничем оригинальным похвастаться не может, но свою простоту лента компенсирует всем остальным. Кино открывается датой: 6 апреля 1917 года, где-то на северо-востоке Франции двое младших капралов восьмого батальона британской армии отправляются на смертельно-опасную миссию. Совсем ещё юные, но уже измученные войной Блейк (Дин-Чарльз Чепмен) и Скофилд (Джордж Маккэй) должны всего за один день пересечь вражескую территорию, добраться до командующего второго батальона и передать ему сообщение об отмене наступления. В противном случае, если парни не справятся, 1600 солдат британской армии попадут в западню немцев, в которой их всех будет ждать неминуемая смерть. 

На этом заканчивается завязка, а весь остальной фильм – двухчасовая, однокадровая развязка, главная фишка которой в том, что всё происходит в режиме реального времени. Эдакое военное путешествие из точки А в точку Б через окопы с грязью до колен, гниющими трупами, крысами, пожирающими эти самые трупы, и беспросветной разрухой, а главное – болью, оставленные войной. Осложняют путь героев не только непроходимые поля и человеческий страх перед лицом возможной гибели от мин и инфекций, но и возможность встретиться с немецкой армией один на один, что для двух юнцов – не самая приятная встреча. А встретить персонажам предстоит много кого, начиная от колоритных и звёздных британских артистов в эпизодических ролях, заканчивая полноценными стычками с природой человека, вырывающейся наружу в экстремальные ситуации. 

И вся прелесть «1917» заключается не в том, как написан фильм, а в том, как именно он воплощён на экране и какие мысли несёт в себе. В первую очередь отчётливо заметно влияние советского кино на авторов картины. Помимо банального вдохновения «Ивановым детством» Тарковского, визуальное повествование «1917» отдаёт дань уважения легендарному «Иди и смотри» Климова – оператор Роджер Дикинс почти всегда делает акцент на лицах героев, показывая войну пускай не глазами ребёнка, а молодых солдат, которым, тем не менее, ещё предстоит стать мужчинами. Некоторые сцены и вовсе цитируют вышеперечисленную классику, которую сценарий умело скрещивает со своей первостепенной задачей: показать насколько важен гуманизм, особенно в военное, самое страшное время. 

Сэм Мендес совершил настоящий подвиг, сначала написав «1917», а после срежиссировав его, сумев собрать воедино огромнейшую команду талантливых людей. Операторская работа, которую заметят вообще все, вопреки ожиданием – не самое главное достоинство ленты. С тем фактом, что Роджер Дикинс в очередной раз доказывает собственное превосходство в своём деле – глупо спорить. Семидесятилетний оператор разработал отдельный сценарий для фильма, в котором подробно были расписаны все маршруты, все технологии и все поведения камеры на площадке. Конечно же, сам Дикинс не мог бегать по окопам и прыгать в лужи грязи вместе с героями ленты – за него это делали его помощники. 

Однако сам Роджер Дикинс не просто так числится главным оператором. Все визуальные решения исходили от него, а дистанционное управление краном с прикреплённой к нему камерой всегда оставалось в руках оскароносного оператора. При этом то, с какой идеальной точностью съёмочная команда на площадке работала с камерой в условиях почти полного отсутствия студийного освещения – поражает. В самом фильме переходы между съёмкой со стадикама на съёмку с крана интуитивно чувствуются лишь местами, в остальные же моменты зритель вообще не задумывается о том, как и что было сделано, поскольку уровень вовлечения и погружения в себя у «1917» безгранично велик, особенно на большом экране. 

Камера то аккуратно идёт вместе с персонажами по окопам, протискивается через колючую проволоку или же возвышается над перестрелкой, занимая позицию свидетеля. Достигается погружение в ленту благодаря простому в художественном использовании, но сложному в реализации приёму однокадровой истории. Конечно же, картина не снималась одним двухчасовым заходом, пока что кроме Сокурова на подобное никто не решился. Зритель хоть и понимает, где именно и по какому методу делались монтажные склейки, но уже ближе к середине, когда напряжение начинает усиливаться, границы времени начинают стираться и на подобном попросту внимание не акцентируется. Сэм Мендес словно замораживает время в фильме, делая зрителя третьим участником событий, путешествующим с младшими капралами. 

Центральные роли достались молодым британским актёрам Дину-Чарльзу Чепмену и Джорджу Маккэю, плохо известным массовому зрителю. Особенно если брать во внимание тот факт, что каст «1917» пестрит британскими звёздами первой и второй величины. Главные герои фильма то и дело во время своих скитаний по полям Первой мировой натыкаются то на Колина Фёрта в роли галантного генерала, то на уставшего от войны очаровательного лейтенанта Эндрю Скотта, то на справедливого Марка Стронга, одержимого войной Бенедикта Камбербэтча и много кого ещё. Хоть артисты и столь известные, что одно только их имя на постере способно продать фильм потенциальному зрителю, никто из звёздных актёров не задерживается в картине дольше, чем на пять минут. 

Основную историю вытаскиваются на себе именно молодые, малознакомые Чемпен и Маккэй. Последний и вовсе, если не главное, то как минимум одно из основных открытий фильма. Его персонаж Скофилд изначально вообще никакой личной мотивации идти на смертельную миссию не имеет, в отличии от своего напарника Блейка, чей брат служит как раз во втором батальоне, неподозревающем о смертельной ловушке. Скофилд просто выполняет приказ, он не рвётся в бой и ему вообще глубоко плевать на задание – он просто хочет домой, как и любой другой солдат. Однако по ходу сюжета персонаж Маккэя трансформируется из запуганного и монотонного юнца в гуманиста, образно говоря, готового броситься под миномётный обстрел ради остальных. 

Актёры это идеально показывают, благо сам фильм раз за разом создаёт неблагоприятные и опасные ситуации для своих героев, снова и снова непрямолинейно повторяя, что на мести Скофилда и Блейка мог оказаться кто угодно. При этом мир, в котором выживают персонажи, ощущается, как что-то материальное, а вовсе не как кусок огромной декорации где-нибудь в поле, отстроенной специально для съёмок. У ленты превосходная работа художника-постановщика. То, как выстроены окопы, как в них расположены солдаты, под чьими ногами в пересмешку с грязью валяются трупы их друзей, а они в это время дрожат в ужасе, читают или же просто курят, выполнено на настолько высоком уровне детализации, что разглядывать живописный бэкграунд кадра – одно удовольствие. 

Персонажи ленты если и смотрят в даль, то с надеждой. Ведь где-то далеко не видно окопов и воронок от взрывов. Складывается ощущение, что у этой войны где-то есть граница, до которой герои никак не могут дойти, ведь чем ближе к горизонту, тем отчётливее становятся его детали разрушения. В картине есть несколько моментов, когда главные герои просто три минуты идут по окопам, толком ничего не произнося, в то время как камера просто движется за ними. В этот момент мир фильма и открывается зрителю, ведь вместо того, чтобы смотреть три минуты не спины персонажей, лента предлагает осмотреться. И буквально все эти три минуты зритель попросту не в силах оторвать свой взгляд от всего того многообразия окружения, и, сам того не замечая, становится частью этой истории. 

«1917» – монументальное антивоенное кино, которое сосредотачивается больше на последствиях боевых действий, чем на них самих. Фильм работает со всеми основными жанровыми условностями и штампами военной драмы, но делает он всё это осознано, используя в собственной визуальной поэзии всевозможные драматургические приёмы, которые этой ленте как нельзя к лицу. Это кино о людях, которые не вернулись домой, чьи мечты и надежды навсегда остались похоронены в бесконечных траншеях Первой мировой войны, о которой не так часто говорят. А если и вспоминают, то не делают на ней особого акцента, ведь история «потерянного поколения» мало кого интересует. Вот только потерялось это самое поколение не потому, что с ним что-то было не так, а потому, что оно отдало свои жизни за жизни будущих поколений, забывающих об этом сегодня. 

«Я бедный, путешествующий незнакомец, 
Блуждающий по этой земле горя. 
Но нет никакой болезни, труда или опасности, 
В той светлой земле, в которую я иду. 
Я направляюсь туда, чтобы увидеть свою мать. 
Она сказала, что встретит меня, когда я приду. 
Я всего лишь иду через Иордан. 
Я всего лишь иду домой»

Оценка: 10 из 10

«1917» – в прокате с 30 января