«За что мы любим театр – за то, что это живой обмен энергией со зрителем», - так считает неповторимая и уникальная Нонна Гришаева. Именно она, полюбившаяся миллионам после «Большой разницы», ставшая звездой Вахтанговского театра и худруком Московского государственного театра Роста в Царицыно накануне новогодних праздников получила театральную премию «Хрустальная Турандот» в номинации «За честь, достоинство и служение зрителю». Беседуем с Нонной Валентиновной в ее «пенатах».

Мы с вами встретились перед спектаклем «Про мою маму и меня». Меня поразило, в хорошем смысле слова, большое количество старшеклассников на спектакле. Это ваша «работа», или так совпало?

- Спектакль ««Про мою маму и меня» идет у нас в театре уже восьмой год. И то, что так много старшеклассников, это, скорее всего, работает сарафанное радио. Когда люди, посмотрев спектакль, рекомендуют его своим друзьям и знакомым. А поскольку это спектакль о добрых отношениях между мамой и дочкой, и  о том, как мама и дочка помогают друг другу по жизни – он пользуется таким успехом. Это истинно семейный спектакль, постановка для семейного просмотра. Приходят дети и подростки со своими родителями. И нас это, конечно  радует и вдохновляет.

Эта постановка – «заказ» департамента образования, или инициатива театра?

- Безусловно, это никакой не заказ – инициатива театра. Замечательный режиссер Андрей  Горбатый принес эту пьесу. Мы познакомились с автором Еленой Исаевой. Это автобиографическая пьеса про нее и ее маму, которую я в итоге сыграла и которая была на премьере. Ей очень понравилась наша постановка. Как раз сейчас мы приступаем к съемкам фильма, полного метра, по этой пьесе. Я там буду играть не только маму, но и взрослую Лену (дочь героини пьесы – прим. автора) – очень серьезная работа. Сейчас происходит подготовка к картине.

Потрясающая игра Христины Полуяновой в этом спектакле – заслуга режиссера, или вы приложили к этому «руку»?

- Христина Полуянова очень талантливая артистка. Она выпускница Щукинского училища – это наша альма-матер, Вахтанговская школа, которую и я закончила. Мы учились у одних педагогов. Христя играет в нашем театре много главных ролей – и Нину  в «Чайке» и в «Пяти вечерах». Очень талантливая девочка. Но, безусловно, и режиссер приложил руку к тому, чтобы она так замечательно справилась с этой ролью.

Делитесь ли вы своим опытом с молодыми актерами вашего театра, или придерживаетесь пословицы  «Ученого учить – только портить»?

- Да, я делюсь опытом со своими артистами, и со своими студентами – у меня уже четвертый курс, я худрук в ГИТИСе. Поэтому, многие студенты участвуют в нашем театре во многих спектаклях. И некоторых  из них я бы хотела взять в наш театр после окончания учебы. Когда я в нашем театре работаю артисткой, а не худруком, я личным примером показываю, как надо работать с режиссерами. Режиссеру нужно доверять, не спорить с ними, а выполнять режиссерскую задачу и рисунок постановки.

Ваша первая реакция, когда Вам предложили возглавить театр, и как это конкретно было?

- Это, конечно же, удивление. А поскольку я человек гипер ответственный, я понимала, что мне нужно будет от многого отказаться в личной карьере. Поэтому, я взяла время на раздумья. И когда поняла для себя,  от чего я могу отказаться, чтобы вплотную заниматься театром, то приняла это судьбоносное  решение. Первое время было непросто, потому что нужно было завоевать доверие артистов. Но в итоге, я рада, что мне не только удалось завоевать их доверие, но и их любовь. Потому что такое непростое дело, как руководство театром, строится в первую очередь на любви и доверии. Театр – это огромный коллектив, который должен быть дружным и сплоченным. И только тогда удастся достигать каких-то целей и поставленных задач. Только совместным трудом.

Мы беседуем в вашем директорском кабинете. Он скромен по размеру, но домашний и уютный. Как вам в директорском кресле?

- Я не директор театра, поэтому это не директорский кабинет – я художественный руководитель. Так что это кабинет художественного руководителя, в котором, когда я пришла в театр, были просто голые стены – там не было ничего. Все, что в этом кабинете – я делала сама, на собственные средства. Обустроила его и придала некий уют, как мне кажется.

Как по-Вашему, художник должен быть «голодным»?

- Я не согласна с этой формулировкой. Мне кажется, что нужно брать из  личного опыта какие-то личные переживания. Вспоминать в нужный момент и применять к какой-то определенной роли. Но «голодным» для этого быть совершенно не обязательно. Это какая-то актерская «кухня», и у каждого она своя.

Вы руководитель по жизни?

- Да, мне кажется, что я именно руководитель по жизни. Я как-то, наверное,  принадлежу к разряду сильных женщин. Поэтому, с руководством у меня не возникает проблем – именно потому, что я руковожу по жизни.

Как известно, многие женщины понимают юмор, но немногие им владеют. Чувство юмора помогает в  руководстве театром?

- Мне кажется, что мое чувство юмора врожденное. Может потому, что я родилась в Одессе, а может быть потому, что это просто – дано. И, безусловно, это чувство помогает и в жизни, и в работе. И, иногда, в сложных ситуациях особенно. Чувство юмора и чувство самоиронии очень помогают.

Вы «злой директор», или «добрый»? Можете повысить голос, объявить выговор, уволить из театра?

- Я, как Мэри Поппинс – строгая, но добрая. И уволить могу, и выговор – если за дело, все это может быть, и бывало – не раз. Но и простить могу. Разные бывают ситуации в жизни. Поэтому – и прощаю, и наказываю, все в зависимости от ситуации.

Вы худрук Царицынского ТЮЗа, а теперь к вам присоединяют театр Сопричастность и, по некоторым данным, театр Спесивцева. Так ли это – если об этом можно уже говорить?

- Это абсолютная неправда. Мы были областным театром, а теперь перешли в Москву. И сейчас происходит слияние с Московским ТЮЗом.

Как вы в целом относитесь к объединению театров?

- Может быть, действительно, слишком много театров в Москве. Самое главное, чтобы объединения были логичными,  и чтобы от этого был толк. Нужно, чтобы объединялись те театры, которые могут быть объединены. Вот наше объединение совершенно логично, потому что изначально мы были филиалом Московского ТЮЗа. Так что в нашем случае – все правильно и хорошо.

Образ Людмилы Гурченко, который Вы создали на сцене, по достоинству оценен и зрителями, и ее мужем Сергеем Сениным. Как Вам это удалось?

- Это долгий и непростой путь, который мы прошли все вместе, и я бесконечно благодарна Сергею Сенину за эту возможность. А то, что я оправдала его ожидания, для меня особо ценно. Потому что, кто как не он, знал свою супругу и его  мнение для меня является определяющим. Когда мы работали над спектаклем («Люся. Признание в любви» - прим. автора), мы собирались в доме-музее Людмилы Марковны,  и у всех было ощущение, что она с нами. А в какие-то моменты, даже казалось, что она подсказывала нам, как должно быть в этом спектакле. Поэтому, каждый раз, когда я на сцене, перед спектаклем я прошу у нее помощи. Это очень сложный и физически, и морально, и эмоционально спектакль. Поэтому каждый раз мне важно, чтобы она была рядом со мной.

Вы чувствуете внутреннее родство с этой великой актрисой, какие ее качества (театральные, киношные, жизненные)  вам присущи?

- Так получилось, что меня с детства сравнивали с ней – мои родственники, перед которыми я давала сольные концерты на табуретке. И она всегда была для меня жизненным ориентиром и маяком. Поэтому, конечно очень много общего, как не странно, и 90 процентов того, что я в этом спектакле говорю от ее лица, я говорю и о себе. Именно поэтому эта роль настолько сложная для меня. Ее  требовательность, которая присуща и мне, требовательность в первую очередь профессиональная – нас объединила.

Не было ли «семейных» разборок при подготовке спектакля, ведь режиссером  постановки «Люся. Признание в любви» выступал ваш муж Александр Нестеров?

- Нет, не бывает у нас «семейных» разборок в процессе работы над спектаклем. Мы все работаем одной командой на результат. И вот как раз 31 декабря у нас состоялась премьера спектакля «Шпионы навсегда», где Александр выступил режиссером, а я сыграла одну из главных ролей. Эту постановку мы будем играть раз в месяц на разных площадках Москвы, поскольку это антрепризная история.

Вы пели и пародировали с раннего детства. Пригодились ли детские наработки в дальнейшем при создании образов звезд советской эстрады?

- Все мои детские пародии пригодились. Все это развили мои педагоги в Щукинском училище в разделе «Наблюдения», а потом все это мне пригодилось в программе «Большая разница».

Какие пародии в «Большой разнице», на Ваш взгляд, особенно удались?

- Любимых пародий много. Наверное, самая памятная – пародия на фильм Эльдара Рязанова «Служебный роман». Я помню такой момент, когда Рязанов пришел на программу и, посмотрев пародию, сказал: «Вот эту девочку я помню, она еще в «Гараже» Немоляеву пародировала. Если бы я раньше знал эту артистку, то снимал бы ее во всех своих картинах». Я просто заплакала от счастья, потому,  что признание такого человека – для меня очень дорого.

Вы поступали в Щукинское училище два раза. Это правда, что Вас взяли сразу на третий тур?

- Поскольку я поступала уже второй раз - первый раз меня мама не оставила  в Москве и увезла обратно в Одессу -  то когда я приехала на следующий год – меня сразу пропустили на третий тур.

Самые яркие воспоминания из студенческой жизни.

- Воспоминаний много и все они яркие, несмотря на сложные годы - 90-е, они очень радостные. До сих пор я считаю, что студенческие годы – это самые счастливые моменты в моей жизни. Такая счастливая пора. Именно потому, что ты мог делать то, что тебе хочется. Ты мог  на самостоятельных показах играть то, что тебе нравится. К сожалению, в жизни мы не всегда имеем такую возможность.

После окончания училища Вас приглашали в «Ленком» и «Сатирикон», Вы же выбрали театр имени  Вахтангова. Не жалеете об этом? Сейчас бы поступили так же?

- Да, меня действительно пригласили и в «Ленком», и в Вахтанговский,  и в «Сатирикон». Я выбрала Вахтанговский. Если отмотать время назад, то я, наверное,  снова поступила бы также. Потому что в итоге, несмотря на все сложности, и долгие годы простоя в этом театре, и невозможности играть главные роли – этот театр  для меня самый родной и любимый. Я вернулась и имею возможность, наконец-то, играть главные роли. Это счастье!

В одном из интервью Вы сказали, что любите сниматься в ролях, которые вызывают симпатию. На сегодняшний день, какая роль наиболее полно раскрывает Вас как личность?

- К сожалению, в моей карьере еще не было в кино такой роли,  которая бы  раскрывала меня как личность. Я все еще жду больших ролей в кино.

Где, как Вам кажется, наиболее полно раскрывается Ваша творческая личность: в театре, в кино, на телевидении или  эстраде?

- Конечно, в театре. Потому что больше всего люблю театр, из-за того, что в театре никто тебя не может смонтировать. За что мы любим театр – за то, что это живой обмен энергией со зрителем. Театр для меня – это та площадка, на которой я могу себя максимально раскрыть как актриса, и где мне никто не помешает сделать то, что я хочу. И только будут помогать. К сожалению, в кино и на телевидении, зачастую, бывает наоборот.

Несколько слов тем юношам и девушкам, которые собираются поступать в театральный вуз?

- Всегда хочется сказать: в эту профессию, тяжелейшую и сложнейшую, нужно идти только тогда, когда  ты на тысячу процентов уверен, что без этого не можешь жить. Потому что очень тяжелый путь придется пройти, прежде чем чего-то добиться в этой профессии. И вы должны четко отдавать себе отчет в том, что 300-400 человек на место при поступлении в вузы. И каждый год выпускается огромное количество артистов, которые становятся безработными. Попасть в театр очень сложно, а попасть в съемочный проект в кино и на телевидении – еще сложнее. Армию безработных молодых людей каждый год выпускают театральные вузы. Поэтому – очень хорошо подумайте, прежде чем заняться этой, одной из самых сложных, профессий.

Сабадаш Владимир.

Фото автора и Валерия Мясникова.