«О, как мало знают те, которые никогда не любили! Мне кажется, никто еще не описал верно любви, и едва ли можно описать это нежное, радостное, мучительное чувство, и кто испытал его хоть раз, тот не станет передавать его на словах», - эта философская цитата А.П. Чехова рефреном звучит из уст разных героев спектакля «Ионыч» по одноимённому рассказу великого классика. Премьера постановки режиссёра и автора сценической версии Олега Долина с аншлагами прошла 26 и 27 ноября на Новой сцене Театра Вахтангова.

Главный герой рассказа «Ионыч»  – яркий пример того, что от эволюции до деградации всего один шаг: Олег Долин, как и А.П. Чехов, недоумевает, почему искренний открытый человек превращается в обрюзгшее равнодушное существо, которое никто не радует и ничто не вдохновляет? В спектакле Олега Долина много параллелей с другими Чеховскими произведениями – эти «пасхалки» очень увлекательно разгадывать и за ними интересно наблюдать.

Концептуально спектакль поставлен в чёрно-белых тонах с красными акцентами. Эта метафора, возможно, символизируют вечную борьбу, которую ведут разные силы, стремления, соблазны и страсти в каждом человеке.

Сценография Максима Обрезкова как всегда атмосферна, но в этом спектакле особенно лаконична: актёры фактически находятся перед зрителями один на один, на сцене нет масштабных декораций и конструкций – всё внимание приковано к людям, к их чувствам и поступкам.  Художник по костюмам – Евгения Панфилова. Световая партитура – Руслан Майоров.

Согласно задумке режиссёра, повествование ведётся от лица главной героини Кати Туркиной. Ася Домская проживает на сцене мощные внутренние трансформации, превращаясь из мечтательной юной девушки во взрослую женщину, чьи иллюзии и надежды, к сожалению, разбились об «айсберги» суровой реальности.

Возможно, у неё есть что-то общее с Ниной Заречной, грезящей миром творчества, но у Кати гораздо более благополучное семейное положение – она выросла в любви, нежности, её родители души не чаяли в единственной дочке, «холили» и «лелеяли» своё чадо.

Родители Кати (Александр Колясников и Мария Шастина) – эталон семейной любви и верности, тот случай, когда про пару можно сказать «две половинки одного целого». Властная, но любящая мать, и мягкий, понимающий, сглаживающий все углы и бесконечно любящий свою супругу и дочь отец. Жаль, что их обожаемому «Котику» не суждено было обрести такое же семейное счастье и гармонию.

Юрий Поляк в образе Доктора Старцева (Ионыча) проживает весь спектр эмоций. В первом действии мы видим благородного, честного, порядочного молодого Доктора, который живёт по принципу «Светя другим, сгораю сам», верно служит своей профессии, искренне сочувствует и сострадает людям. Момент влюблённости в Катю показан в очень мощной эмоциональной палитре – мечты и фантазии, робкое любовное томление и страстная надежда на взаимность, природная застенчивость и искренняя вера в то, что его любовь взаимна. В этих сценах в Старцеве столько обаяния и мужской харизмы, что искренне недоумеваешь, почему же Катя так опрометчиво и легкомысленно ему отказывает? Ведь доктор предлагает ей уехать вместе с ним и даже намёка нет на то, что он хочет свою будущую жену «запереть дома» и лишить всех интересов и увлечений.

Катя, пройдя испытание самостоятельной жизнью в столице и потерпев фиаско в своих творческих мечтах, не ожесточается, хотя причин у неё для этого, наверное, даже большее, чем у Старцева. О Московской жизни главной героини Олег Долин пофантазировал гораздо подробнее, чем написано у Чехова – наивная талантливая девушка пройдёт в столице «огонь и воду, и медные трубы», встретится с равнодушием, похотью, пошлостью и другими человеческими пороками… Искренний блеск восторженных глаз в ней отрешённо потухнет, но в них не поселится жестокость и равнодушие, в отличии от «Ионыча».

А Старцев, к сожалению, после того, как его любовь отвергли, а чувствами пренебрегли, словно в «кокон» закрывается в раковину цинизма – механически, без души, он продолжает своё ремесло, словно конвейер для зарабатывания денег. Если в начале действия его мысли возвышенны, а поступки бескорыстны, то в финале его цели становятся меркантильными, а желания – приземлёнными. 

Катя вернулась в родительский дом спустя 4 года, девушка повзрослела, изменилась и многое поняла – морально, ментально, эмоционально она сожалела о своём юношеском выборе и хотела бы его исправить, но Старцев был уже совсем другим человеком…

Юрий Поляк: "Жизнь без любви, без понимания, без нежности, без трепета. Кто-то стреляется и умирает, а кто-то продолжает жить, но как бы без сердца, без чувств: это всё я вынул, оставил там, буду заполнять это другим..."

В отличие от многих, Олег Долин не склонен перекладывать на общество  вину таких кардинальных перемен Старцева – режиссёр убеждён, что причина такой трансформации кроется в самом человеке.

Олег Долин: "Мы пытались найти ответ, что это не некое общество, а один человек делает с другим, и это страшное превращение от чего-то происходит. Например, от нелюбви, от ненужности".

Режиссёр дополнил действие гротесково-гиперболизированной графиней (Ирина Смирнова) и эксцентричным художником  (Павел Юдин) – ожившие герои из романа, который написала мать Кати и увлечённо декламировала гостям своего дома. Именно эти персонажи являются ярким красным акцентом в чёрно-белой палитре спектакля, в которой превалирует чёрный цвет, словно бы сигнализируя, что в главном герое беспросветная тьма уничтожит свет.

Гостей в доме Туркиных и их слуг, девушек на кладбище, медицинский персонал в больнице, пациентов, педагогов и абитуриентов консерватории, завсегдатаев трактира в Москве, посетителе кафе в городке, где живут герои, могильщика, грузчиков играют молодые актёры и стажёры Театра Вахтангова: Егор Разливанов, Владислава Басова, Альбина Абрамова, Марфа Пашкова, Анна Ляхова, , Владимир Симонов-мл., Сергей Васильев.

Владимир Симонов-младший воплощает колоритный образ гостя, жадно «пожирающего пирожки» в доме у Туркиных – аналогия с примитивностью некоторых людей, личностное кредо которых ограничивается фразой: «Жить, чтобы есть и удовлетворять другие естественные потребности».

Сцена на кладбище решена аллегорично, с характерным для Вахтанговцев ярко выраженным пластическим рисунком – в ней участвуют молодые девушки, которые  умерли в расцвете лет и не успели в полной мере насладиться всеми прелестями любви и радостями жизни.

Интересная задумка с чувством, «вырванным из груди», словно «горящее трепещущее сердце». Отвергнутая любовь помещается в вакуумный сосуд, а человек продолжает волочить жалкое существование «без сердца».

Размышления о Любви, с которых мы начали репортаж, пронзают весь спектакль калейдоскопом философских вопросов и ассоциаций – в жизни нет единственно верных категорий, однозначных «да» и безапелляционных «нет»: никто никогда не ответит на вопросы, почему умирает любовь, почему одни люди могут преодолеть боль обид и разочарований, а другие духовно ломаются? Сколько нас – столько разных судеб, нет правильного и неправильного.

Ася Домская поделилась любимой философской цитатой из «Войны и мира»: «Когда созрело яблоко и падает, – отчего оно падает? Оттого ли, что тяготеет к земле, оттого ли, что засыхает стержень, оттого ли, что сушится солнцем, что тяжелеет, что ветер трясет его, оттого ли, что стоящему внизу мальчику хочется съесть его? Ничто не причина. Все это только совпадение условий… И определено предвечно».

«Ионыч» в Вахтанговском театре говорит о том, что Любовь - это то, что делает человека Человеком, и речь здесь идёт не только и не столько о любви к противоположному полу, но и, в целом, о глобальной субстанции, которая аккумулирует синергию чувств и смыслов – от Любви к жизни, к профессии, к людям до любви к самому себе. И не каждому дано понять: даже если «счастье один раз прошло мимо», не стоит запирать душу на семь засовов и «вырывать» сердце из груди.

На ближайшие показы «Ионыча» билетов уже нет –  рекомендуем заранее следить за расписанием Вахтанговского театра, чтобы успеть приобрести заветный билет на спектакль о парадоксальных и чудовищных метаморфозах человека, от которых, увы, никто из нас не застрахован.

Спектакль посетили:

Корреспондент Бурулева Юлия

Фотограф Парамонова Вера